Святитель Игнатий Брянчанинов - Том 3. Слово о смерти
Речь,
произнесенная в Святейшем Синоде
настоятелем Сергиевой пустыни, архимандритом Игнатием,
при наречении его во Епископа Кавказского и Черноморского,
октября 25 дня 1857 года
Ваше Святейшество!
В настоящие священные и вместе страшные для меня минуты невольно воспоминаются мне слова, сказанные Господом ученику Его: Егда был еси юн, поясался еси сам и ходил еси, аможе хотел еси: егда же состареешися, воздежеши руце твои, и ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши [946].
Во дни юности моей я стремился в глубокие пустыни. Се удалихся бегая, и водворихся в пустыни: чаях Бога спасающаго мя от малодушия, которым обличается в человеке недостаток благодатного развития, и от бури страстей, воздвигаемой обманчивыми и скорогибнущими прелестями мира [947]. Монашество нравилось и нравится мне само по себе! но я вовсе не мыслил о служении Церкви в каком бы то ни было сане священства. Быть Епископом [948] своего сердца и приносить в жертву Христу помышления и чувствования, освященные Духом — вот высота, к которой привлекались мои взоры.
Недолго пользовался я свободою юности: вскоре был опоясан и окован непостижимым Божественным Промыслом. Всемогущая десница Его, в противоположность предположению моему, внезапно восхитила меня из глуши лесов и пустынь, — поставила в обитель преподобного Сергия, на берег моря, на берег моря житейского, великого и пространного [949]. Трудно испытывать пути Божии! Только Дух Божий испытует глубины Божии [950]. Просвещенные Духом святые наставники монашества утверждают, что для новоначальных иноков опасно глубокое уединение, в котором они могут удобно впасть в мечтательность и самомнение, что им необходимо, как училище и врачебница, общество человеческое. При многоразличных столкновениях с ближними обнаруживаются для инока его страсти, таящиеся от него самого в сокровенностях сердца, и врачуются всесильным врачевством: учением Христовым [951].
Всматриваясь в недуги души моей, признавал я такое положение существенно нужным для меня. Но как объясню себе то призвание, которым вы, священнейшие Отцы, ныне призываете меня? Что обрели вы во мне, и что я могу представить вам, кроме множества недостатков моих? Страшен для меня сан Епископа при мысли о немощи моей. Страшусь, чтоб вместо назидания не принести мне соблазна братиям моим и не уготовать себе большего осуждения на суде Христовом. Счел бы я более верным для спасения моего и более сообразным с силами моими провести остаток дней моих, как и начало их, в безмолвии пустынь, в созерцании греха моего.
И опять я страшусь!.. Страшусь воли моей, чтоб, последуя ей, не последовать, вместо Бога, самому себе и тем не навлечь на себя непредвидимого бедствия [952]. Тесно ми отвсюду! [953] В недоумении моем, отрицаюсь себя, предаю и временную и вечную участь мою в руле Бога моего. Связанный избранием вашим и повелением Августейшего Помазанника Божия, с покорностию и трепетом преклоняю главу под бремя, могущее сокрушить недостойного.
Не преставайте укреплять меня назиданиями Вашими! Не отриньте, когда по завещанию Святого Духа приду к вам за словом разума, за словом душеспасительным. Дух Святый заповедал: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе [954]. Простирая на меня руки, чтоб облачить меня великим саном Архиерейства, прострите их и молитвенно о мне к Богу, являющему силу Свою в слабости человеческой. Что ж касается до меня, то я, в сей грозный для меня час, ищу успокоения совести моей, и нахожу его в безусловной преданности воле Божией, в сознании и исповедании пред вами обилия моих немощей.
Приложение
ЗАПИСКИ И ОЧЕРКИ
О СОСТОЯНИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО БЛАГОЧИНИЯ
ПЕРЕПИСКА С ИГУМЕНОМ ДАМАСКИНЫМ
К ИСТОРИИ РОДА СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ
{стр.
От составителя
С 22 июня 1838 года и вплоть до назначения на Кавказскую епископскую кафедру архимандрит Сергиевой Пустыни Игнатий Брянчанинов занимал административную должность благочинного монастырей Санкт-Петербургской епархии. На этом поприще он снискал себе огромное уважение как среди настоятелей, так и среди монашествующей братии многих монастырей, в том числе Валаамского, Череменецкого, Коневского, Зеленецкого и других, — всего восемь обителей. Будущий Владыка не раз бывал в этих святых местах, непосредственно изучая историю возникновения, распорядок, строй жизни и предметы старины в подведомственных ему обителях. Свои обследования архимандрит Игнатий вместе с помощниками изложил в обширных записках, в них он всесторонне рассмотрел исторические достопримечательности рукописных и книжных собраний монастырей, подробно исследовал и документально описал древности и святыни ризниц и церквей.
В настоящем издании состоялась первая публикация обширных отчетов архимандрита Игнатия за 1853 год, написанных им при археологическом обследовании монастырей непосредственно на месте. Рукопись сохранилась в Российском Государственном Историческом Архиве (Ф. 834. Оп. 2). — Три года спустя архимандрит Игнатий снова возвратился к обозрению монастырей столичной епархии, но теперь уже он описывал современное их состояние (ноябрь 1856). Оригинал отчета находится в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 425). Несмотря на краткость, отчет вбирает множество важнейших сведений о северных монастырях, включая и первоклассную Сергиеву Пустынь, к процветанию которой так много усилий приложил ее настоятель Игнатий. В обзоре достаточно подробно описано состояние монастырских строений и материальных возможностей по дальнейшему благоукрашению обителей; с благодарностью произносятся имена вкладчиков и благотворителей; заострено внимание на замеченных недостатках и способах их устранения.
Значение такого рода документов так велико, что ни одно последующее историческое описание этих монастырей не может быть полным без брянчаниновских текстов. Причем очерки архимандрита Игнатия с их насыщенным содержанием могут считаться самодостаточными описаниями монастырей Санкт-Петербургской епархии. И становится грустно от того, что тексты эти полтора столетия оставались недоступными широким кругам благочестивых читателей.
Особый интерес представляет записка архимандрита Игнатия о внутреннем распорядке Валаамского монастыря, хранящаяся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (Ф. 1000). Материал этот написан живо, да так, что, знакомясь с ним, мгновенно переносишься в монастырскую реальность той далекой поры: и оживает быт, оживают радования и скорби конкретных людей, их отношение к внутреннему устроению и к миру. Необходимо заметить: Валаамский монастырь был главнейшим для архимандрита Игнатия, особенно в пору его служения благочинным монастырей Санкт-Петербургской епархии. И позже интерес к той обители на Ладоге у него не затухал; об этом свидетельствует переписка святителя Игнатия с настоятелем Валаамского монастыря о. Дамаскиным, которая публикуется также впервые.
Архивные тексты Владыки, вводимые в общественно-культурный и научный оборот, во многом дополнят существующие представления о размерах церковной деятельности великого подвижника Божия, ныне почитаемого всем православным миром; страницы эти помогут людям лучше понять историческое значение славных центров русской святости.
А. Н. Стрижев
Археологическое описание древностей, найденных в 1853 году в монастырях Санкт-Петербургской Епархии: в первоклассном Спасо-Преображенском Валаамском, в третьеклассном Троицком Зеленецком, Рождественском Коневском и Успенском Старо-Ладожском женском, в заштатных Введенском Островском и Николаевском Старо-Ладожском, составленное архимандритами Сергиевой Пустыни Игнатием и Зеленецкого монастыря Иннокентием.
I. По Валаамскому монастырю
Отдел первый. Вообще о древних зданиях Валаамского монастыря. Оставшиеся в нем памятники древности.
Валаамский монастырь в начале XVII столетия был совершенно опустошен шведами, которые владели им около ста лет и изгладили самые следы существования обители. По восстановлении монастыря в начале XVIII столетия все здания воздвигнуты в нем деревянные, которые вскоре, а именно в 1754 году, истреблены пожаром. Монастырь снова выстроен из дерева, и это-то строение заменено в конце того же столетия каменным. Оно составляло правильный четыреугольник, в средине которого стояли соборный храм с колокольнею. Единственными памятниками древности остались:
Пещера преподобного Александра Свирского. На Святом острове — так называется один из малых островов, раскиданных вокруг главного острова, на котором находится монастырь, — показывают валаамские иноки пещеру, называя ее по местному преданию пещерою преподобного Александра Свирского. Этот угодник Божий, как известно, начал иноческую жизнь свою в Валаамском монастыре. Пещера выдолблена в каменной скале, почти на средине ее высоты, достигающей 20 саженей над уровнем озера. В нее входят чрез отверстие, имеющее в ширину и вышину не более аршина; внутреннее пространство ее менее кубической сажени.
